нравственная блять дилемма
But U Don't Want Me
Автор: Marionettenspieler
Фэндом: Adam Lambert, Tommy Joe Ratliff (кроссовер)
Описание: Мне больно. Я хочу кричать. Мне плохо. Я хочу плакать. Мне страшно. Я хочу спрятаться. Мне холодно. Я хочу согреться. Только ты можешь меня согреть.
Но ты не хочешь.Мне больно. Я хочу кричать.
Но я не должен показывать свои эмоции. Я же простачок, волей случая выбившийся в свет. Я могу испытывать только восторг и благодарность.
Мне плохо. Я хочу плакать.
Но я не могу. Я уже давно выплакал все свои слезы. Они стекали вместе с кровью из разбитого сердца.
Мне страшно. Я хочу спрятаться.
Но у меня не получится. Я привык к тому, что по ночам смотрю ужастики. И мне будет еще хуже, если я останусь в темном углу.
Мне холодно. Я хочу согреться.
Но мое тело может чувствовать только твои прикосновения. Оно уже давно холодное. Только ты можешь меня согреть.
Но ты не хочешь.
Мне больно…
- Томми Джо, что-то случилось? – Эшли, как всегда, заботлива. Наверное, если бы я мог и хотел, я бы за ней приударил.
- Знаешь, а Адам не носит шпилек... – Но почему тогда так больно?
- Да, я помню, - на лице девчонки недоумение. Не понимаешь, милая? Я тоже не понимаю.
- Просто он растоптал... – я не договариваю. Эшли обнимает меня, прижимает к себе, гладит по волосам. Мне так хочется кричать...
Мы стоим посреди павильона. Слава Джокеру, что никого здесь нет, кроме нас. Наши гитары лежат у дальней стены. Мы танцевали под “More Than”. Пока я не понял, кто это поет. Стало так больно.
- Прости, Эш... – шепчу я ей в волосы. Сейчас она выше меня.
- Не стоит...
Она ничего не говорит, когда чувствует горячие капли на своей коже сквозь одежду. Это так низко – плакать на плече подруги, но Эш только крепче сжимает меня в своих руках. Я кажусь себе ребенком, а девушка для меня сейчас – большая тетя, которая всегда защитит. Обычно все было наоборот.
- Знаешь, мне так больно.
- Знаю... И вижу.
Час спустя мы распивали бутылку коньяка у нее дома. Боли больше не было, врал я себе, целуя подругу.
Ее было еще больше.
Мне плохо…
Я лежу рядом с Адамом. Мы опять спим вместе. Мою квартиру затопили, там сейчас ремонт. Я временно живу у Босса. Теперь он просто Шеф, человек, с которым я работаю и дружу. Понял, Адам, я тебя дружу. Ха-ха.
Мне не смешно, вы не верьте.
Мне плохо. Я так хочу прикоснуться к нему. Но теперь единственное, что я могу позволить себе, это просто похлопать его по плечу или дать подзатыльник. Кто бы мне дал подзатыльник.
Эшли уехала к маме, ее квартира запечатана. Я мог бы поспать там, но Адам потащил меня к себе. Он не понимает, что делает еще хуже? Видимо, нет.
Глаза щиплет. Такое ощущение, что под веки засыпали горячего песка. Но слез уже нет. Эшли подтвердит. Она видела, как они заканчивались. Тогда мы выпили по три бутылки коньяка, съели по восемь пачек чипсов. Наутро было плохо, но сейчас мне еще хуже. Адам сопит рядом, смешно раскинув ноги и руки.
Он что-то шепчет. Я наклоняюсь к нему. Слышу, как тикают часы на стене, как пищат за окном цикады. Но я не слышу, что он говорит. Еще ближе к нему. Главное, не смотреть на его губы.
- Томми Джо. Почему так больно? Почему… - тихо бормочет во сне.
Я вскакиваю с кровати, быстро одеваюсь и вылетаю из дома, даже не заботясь о тишине.
Сердце вновь обливается кровью.
Мне страшно…
Я стою посреди какой-то площади. Вокруг меня снуют черно-белые силуэты. Я кручусь на месте, выглядываю кого-то. Сквозь белесые образы прошлого на меня смотрят родные серые глаза.
Где-то далеко, за много метров от меня, возвышается сцена. На ней стоит Адам. Он поет. Он выплескивает слова, они хлещут меня по лицу.
Я чувствую, как кровь течет из моих глаз. Кровь, которой умывалось мое сердце. От меня отскакивают, как от прокаженного, когда я иду к нему. Образ Эшли пытается остановить меня, крича, что я еще пожалею, если пойду на поводу эмоций, но я отталкиваю ее. На ее белой щеке остается красный цвет от моей ладони.
- You're everything that I want, but you don't want me, - поет Адам, смотря мне в глаза. За его спиной носятся наши инструменты. Монти, Кэм, Лонженю. Наш старый состав. Где вы?
- Неправда! – кричу ему в ответ. Он подходит ближе, инструменты начинают наигрывать Fever. Его глаза затягивают, я не могу оторвать от них взгляда. Когда он уже почти касается меня, я просыпаюсь.
Ночь давит на меня со всех сторон. Тени колышутся в беспорядочном танце. Ветер бьется в стекла, шепча слова, которые пел Адам.
Мне жутко. Сколько бы ужастиков я не посмотрел, мне всегда будет страшно, если я увижу что-то такое, выходящее за рамки моего понимания, вживую.
Где мой телефон? Нужно позвонить Эш.
Блин, я забыл его у Адама. Так, главное, чтоб он не разблокировал его. Иначе как потом ему объяснять, что на заставке стоит его фотка? Вот и я о том же.
Господи, как же мне страшно...
Мне холодно…
Почему так холодно? Словно даже кровь не хочет бежать по венам. Словно даже мое тело противится жизни. Я не хочу умирать. Не хочу!!
Но кто меня будет спрашивать? Никто.
Эшли прижимает меня к себе, но в этот раз я не собираюсь рыдать. Мужик я, или нет? Хватит с меня слез, боли, страха. Сейчас мне хватает и холода.
- Ты такой холодный, - говорит Эшли. Ее губы тоже холодные, но я знаю, что они всегда горячие. Как и слезы. Как и кровь.
- Ничего страшного, - убеждаю я ее. Она мне не верит, но мне и не важно, чтобы она уверовала. Я, скорее всего, убеждаю себя, а не подругу.
Так холодно. Железные струны впиваются в ледяные пальцы, раздирая грубую кожу подушечек чуть ли не в кровь. С удивлением смотрю на раны.
Адам перестает петь. Сегодня он репетирует с нами. Он подходит ко мне, берет за руку, поднимает ее на уровень своих глаз. От его пальцев исходит странное тепло, как будто от свечи или костра.
- Что с тобой? – тихо спрашивает он.
Я качаю головой. Я не хочу отвечать. Даже если бы хотел, то не смог бы ничего ответить. Потому что я сам не знаю.
- Репетиция окончена! – кричит Адам. Через пару минут все расходятся. Только мы стоим на месте, на том самом месте, где я плакал в обнимку с Эшли.
От его жара я согреваюсь, но он быстро отходит, как будто не хочет дать мне хоть что-то теплое.
- Нам нужно поговорить, Томми Джо, - произносит он. А я, почему-то, вспоминаю, как он кричал: «Нам не о чем говорить, Томми Джо! Наши отношения были ошибкой! Я не хочу с тобой встречаться больше, потому что не люблю тебя! Никогда не любил!!»
- Нам не о чем говорить, Адам, - шепчу ему. Пожалуйста, ты не должен слышать боль в моем голосе. По нему проходить дрожь, как будто он тоже вспомнил момент нашего расставания.
- Нет, - так же тихо говорит он. У него великолепный контроль над собой - над своим голосом, над своим телом. Он может мило вам улыбаться, хотя он ненавидит вас. Он может раздраженно выплевывать ядовитые слова, хотя он любит вас.
Я тоже хочу так.
Но мне холодно.
Наверное, я говорю это вслух. Потому что он говорит, что ему тоже холодно. Холодно и больно.
Я молча смотрю, как он плачет.
- Потому что все, чего я хочу, это ты, - я хлопаю дверью и бегу. Бегу в дождь, к Эшли.
The END
Автор: Marionettenspieler
Фэндом: Adam Lambert, Tommy Joe Ratliff (кроссовер)
Описание: Мне больно. Я хочу кричать. Мне плохо. Я хочу плакать. Мне страшно. Я хочу спрятаться. Мне холодно. Я хочу согреться. Только ты можешь меня согреть.
Но ты не хочешь.Мне больно. Я хочу кричать.
Но я не должен показывать свои эмоции. Я же простачок, волей случая выбившийся в свет. Я могу испытывать только восторг и благодарность.
Мне плохо. Я хочу плакать.
Но я не могу. Я уже давно выплакал все свои слезы. Они стекали вместе с кровью из разбитого сердца.
Мне страшно. Я хочу спрятаться.
Но у меня не получится. Я привык к тому, что по ночам смотрю ужастики. И мне будет еще хуже, если я останусь в темном углу.
Мне холодно. Я хочу согреться.
Но мое тело может чувствовать только твои прикосновения. Оно уже давно холодное. Только ты можешь меня согреть.
Но ты не хочешь.
Мне больно…
- Томми Джо, что-то случилось? – Эшли, как всегда, заботлива. Наверное, если бы я мог и хотел, я бы за ней приударил.
- Знаешь, а Адам не носит шпилек... – Но почему тогда так больно?
- Да, я помню, - на лице девчонки недоумение. Не понимаешь, милая? Я тоже не понимаю.
- Просто он растоптал... – я не договариваю. Эшли обнимает меня, прижимает к себе, гладит по волосам. Мне так хочется кричать...
Мы стоим посреди павильона. Слава Джокеру, что никого здесь нет, кроме нас. Наши гитары лежат у дальней стены. Мы танцевали под “More Than”. Пока я не понял, кто это поет. Стало так больно.
- Прости, Эш... – шепчу я ей в волосы. Сейчас она выше меня.
- Не стоит...
Она ничего не говорит, когда чувствует горячие капли на своей коже сквозь одежду. Это так низко – плакать на плече подруги, но Эш только крепче сжимает меня в своих руках. Я кажусь себе ребенком, а девушка для меня сейчас – большая тетя, которая всегда защитит. Обычно все было наоборот.
- Знаешь, мне так больно.
- Знаю... И вижу.
Час спустя мы распивали бутылку коньяка у нее дома. Боли больше не было, врал я себе, целуя подругу.
Ее было еще больше.
Мне плохо…
Я лежу рядом с Адамом. Мы опять спим вместе. Мою квартиру затопили, там сейчас ремонт. Я временно живу у Босса. Теперь он просто Шеф, человек, с которым я работаю и дружу. Понял, Адам, я тебя дружу. Ха-ха.
Мне не смешно, вы не верьте.
Мне плохо. Я так хочу прикоснуться к нему. Но теперь единственное, что я могу позволить себе, это просто похлопать его по плечу или дать подзатыльник. Кто бы мне дал подзатыльник.
Эшли уехала к маме, ее квартира запечатана. Я мог бы поспать там, но Адам потащил меня к себе. Он не понимает, что делает еще хуже? Видимо, нет.
Глаза щиплет. Такое ощущение, что под веки засыпали горячего песка. Но слез уже нет. Эшли подтвердит. Она видела, как они заканчивались. Тогда мы выпили по три бутылки коньяка, съели по восемь пачек чипсов. Наутро было плохо, но сейчас мне еще хуже. Адам сопит рядом, смешно раскинув ноги и руки.
Он что-то шепчет. Я наклоняюсь к нему. Слышу, как тикают часы на стене, как пищат за окном цикады. Но я не слышу, что он говорит. Еще ближе к нему. Главное, не смотреть на его губы.
- Томми Джо. Почему так больно? Почему… - тихо бормочет во сне.
Я вскакиваю с кровати, быстро одеваюсь и вылетаю из дома, даже не заботясь о тишине.
Сердце вновь обливается кровью.
Мне страшно…
Я стою посреди какой-то площади. Вокруг меня снуют черно-белые силуэты. Я кручусь на месте, выглядываю кого-то. Сквозь белесые образы прошлого на меня смотрят родные серые глаза.
Где-то далеко, за много метров от меня, возвышается сцена. На ней стоит Адам. Он поет. Он выплескивает слова, они хлещут меня по лицу.
Я чувствую, как кровь течет из моих глаз. Кровь, которой умывалось мое сердце. От меня отскакивают, как от прокаженного, когда я иду к нему. Образ Эшли пытается остановить меня, крича, что я еще пожалею, если пойду на поводу эмоций, но я отталкиваю ее. На ее белой щеке остается красный цвет от моей ладони.
- You're everything that I want, but you don't want me, - поет Адам, смотря мне в глаза. За его спиной носятся наши инструменты. Монти, Кэм, Лонженю. Наш старый состав. Где вы?
- Неправда! – кричу ему в ответ. Он подходит ближе, инструменты начинают наигрывать Fever. Его глаза затягивают, я не могу оторвать от них взгляда. Когда он уже почти касается меня, я просыпаюсь.
Ночь давит на меня со всех сторон. Тени колышутся в беспорядочном танце. Ветер бьется в стекла, шепча слова, которые пел Адам.
Мне жутко. Сколько бы ужастиков я не посмотрел, мне всегда будет страшно, если я увижу что-то такое, выходящее за рамки моего понимания, вживую.
Где мой телефон? Нужно позвонить Эш.
Блин, я забыл его у Адама. Так, главное, чтоб он не разблокировал его. Иначе как потом ему объяснять, что на заставке стоит его фотка? Вот и я о том же.
Господи, как же мне страшно...
Мне холодно…
Почему так холодно? Словно даже кровь не хочет бежать по венам. Словно даже мое тело противится жизни. Я не хочу умирать. Не хочу!!
Но кто меня будет спрашивать? Никто.
Эшли прижимает меня к себе, но в этот раз я не собираюсь рыдать. Мужик я, или нет? Хватит с меня слез, боли, страха. Сейчас мне хватает и холода.
- Ты такой холодный, - говорит Эшли. Ее губы тоже холодные, но я знаю, что они всегда горячие. Как и слезы. Как и кровь.
- Ничего страшного, - убеждаю я ее. Она мне не верит, но мне и не важно, чтобы она уверовала. Я, скорее всего, убеждаю себя, а не подругу.
Так холодно. Железные струны впиваются в ледяные пальцы, раздирая грубую кожу подушечек чуть ли не в кровь. С удивлением смотрю на раны.
Адам перестает петь. Сегодня он репетирует с нами. Он подходит ко мне, берет за руку, поднимает ее на уровень своих глаз. От его пальцев исходит странное тепло, как будто от свечи или костра.
- Что с тобой? – тихо спрашивает он.
Я качаю головой. Я не хочу отвечать. Даже если бы хотел, то не смог бы ничего ответить. Потому что я сам не знаю.
- Репетиция окончена! – кричит Адам. Через пару минут все расходятся. Только мы стоим на месте, на том самом месте, где я плакал в обнимку с Эшли.
От его жара я согреваюсь, но он быстро отходит, как будто не хочет дать мне хоть что-то теплое.
- Нам нужно поговорить, Томми Джо, - произносит он. А я, почему-то, вспоминаю, как он кричал: «Нам не о чем говорить, Томми Джо! Наши отношения были ошибкой! Я не хочу с тобой встречаться больше, потому что не люблю тебя! Никогда не любил!!»
- Нам не о чем говорить, Адам, - шепчу ему. Пожалуйста, ты не должен слышать боль в моем голосе. По нему проходить дрожь, как будто он тоже вспомнил момент нашего расставания.
- Нет, - так же тихо говорит он. У него великолепный контроль над собой - над своим голосом, над своим телом. Он может мило вам улыбаться, хотя он ненавидит вас. Он может раздраженно выплевывать ядовитые слова, хотя он любит вас.
Я тоже хочу так.
Но мне холодно.
Наверное, я говорю это вслух. Потому что он говорит, что ему тоже холодно. Холодно и больно.
Я молча смотрю, как он плачет.
- Потому что все, чего я хочу, это ты, - я хлопаю дверью и бегу. Бегу в дождь, к Эшли.
The END